Видео-рассказы

Духовные истории и свидетельства, которые вдохновляют и поучают

Чудо с маленьким пианистом

Чудо произошло со мной в 2001 году. Когда я учился в пятом классе музыкальной школы, я уже понимал, что хочу стать пианистом, связать свою жизнь с музыкой. Это было единственное дело, которым я занимался. В школе мне все, вроде бы, было интересно, но основное время я уделял музыке. Однажды в Феодосии, где мы гостили у бабушки, я пошел гулять с друзьями. Хлопнул дверью и начал спускаться по лестнице. Спустился на один пролет – поворачиваю голову и вижу на стене красные капли. И тут в мозгу у меня срабатывает, что вроде бы ничего не было такого, а откуда появилась кровь? Тут мой взгляд падает на левую руку, и я вижу, что у меня обрублены первые фаланги третьего и четвертого пальцев. И в тот же момент стала болеть рука. Видимо, был какой-то болевой шок. Я сразу начал звонить в дверь соседям, маме. Приехала скорая помощь. Меня прооперировали. Многие пишут, что была ампутация, и пальцы пришили. Нет, в том-то и дело, что не пришивали. Железный дверной замок полностью размозжил фаланги. Их даже негде было искать. Были обрубки, которые просто зашили. Мама постоянно спрашивала врачей, как сын будет играть на фортепиано без фаланг. Может, протезы какие нужны. Врач говорит: «Я сделал то, что от меня требовалось, зашил и все. Ну, ходите на перевязку». Так как я пианист, и всю жизнь хотел заниматься музыкой, для меня это было ужасно. Когда это все случилось, первая моя мысль была: «А как я буду играть на фортепиано?» Но моя семья была верующей. Мама ходила в церковь, и в той церкви, где меня крестили, одна знакомая женщина сказала, что можно попросить святого Луку о помощи, чтобы боли поменьше было, заживление шло побыстрее. Его мощи находятся в Симферополе – недалеко от Феодосии, и мы поехали туда. Я приложился к мощам. А мама приложила к моей руке иконочку святителя Луки, чтобы уменьшить мои страдания, купила святое масло и мазала им мои пальцы. Я своей детской молитвой молился: «Святой Лука, я не знаю, что ты там будешь делать, но я хочу играть на фортепиано, и все!». Я был у мощей один раз. 120 километров – не наездишься особо. Процесс заживления шел быстро. Примерно на третьей перевязке врач сказал маме: «Я не знаю, почему, но у него начинает расти кость, появляться ноготь. Я не могу понять, что это такое. Если бы ногтевая фаланга осталась, ноготь мог бы вырасти, но кость никак не может расти». Каково же было его удивление, когда на протяжении трех недель у меня полностью восстановились пальцы! Они выросли заново, причем, без всякого изъяна! Мама рассказала врачу о святителе Луке, но врач был в недоумении, так как был неверующим. Меньше чем через год после операции на фортепианном конкурсе «Североморские затеи» я занял II место. Мама поехала в Свято-Троицкий женский монастырь Симферополя и заказала благодарственный молебен у мощей Святителя Луки. Назар Стадниченко, пианист

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

врачебные истории животные за пределами логики истории из жизни мама молитва семья сострадание сын чудеса

Чудо в одной семье

– Тетя Лена, – окликнул меня нежный голосок. Я обернулась. Меня догоняла какая-то девушка. – Вы что, меня не узнаете? Я присмотрелась. – Дашка? Да. Это была Дашка. Ну надо же! Сколько ей сейчас? Пятнадцать, наверное... Я, и правда, с трудом узнавала в этой рыжеволосой длинноногой красавице ту нелепую, угловатую девчонку, которой она была еще года два назад. Когда я в последний раз ее видела. Помню, она жаловалась, что в классе ее дразнили «Жабынёй». – Вы давно приехали, теть Лен? – Позавчера... Всё это происходило в маленьком украинском городке, где живет моя свекровь и куда я приезжаю каждое лето... – А к нам зайдете с девчонками? Родители будут очень рады. – Конечно, зайду. Папе с мамой привет передавай... Девушка радостно махнула мне рукой и побежала дальше... А я смотрела ей вслед, такой счастливой, солнечной и прекрасной, и вспоминала ту давнюю историю... * * * Дашка... Ее родители, Вика с Димой, поженились еще в институте. Жили хорошо, дружно. Хотели детей. Но Господь не давал. Точнее, они Его и не просили. В Бога они тогда оба не верили. Они обошли всех возможных врачей: везде им сказали, что со здоровьем у них всё хорошо и в чем проблема – неизвестно. С Богом Вика всё же позже попыталась «наладить отношения». По совету знакомой баптистки начала ходить в местный молельный дом. И мужа агитировала, но он лишь посмеивался. Так они и жили... Шли годы. Им было уже за тридцать. Однажды, поехав по своим рабочим делам в Киев, Дмитрий зашел в Киево-Печерскую лавру. Даже не из любопытства (ничего интересного он там для себя не видел) – за компанию с коллегой. – Ты помолись, попроси старцев о детях, – настаивал тот. Дима лишь недоверчиво махал рукой. – Врачи ничего не смогли – ты думаешь, эти «кости» помогут? Но молебен заказал и свечку поставил – так, для приличия. И вдруг через месяц – беременность. Вика была уверена, что все это благодаря ее посещениям молельного дома. О печерских старцах она и слышать не хотела. А муж особо и не спорил. Он лишь удивлялся такому «совпадению». Родилась Дашка. Прекрасная, здоровая девочка. Дочку родители не крестили: Вика – потому что баптисты крестят во взрослом возрасте, а Дима – потому что считал это «поповскими выдумками». Он и сам был некрещеным. Но любили ее без памяти, пылинки сдували. С рук не спускали, как будто боялись потерять. И даже часто спорили, кто будет укачивать это их ненаглядное счастье. * * * А потом случилась беда. Было Дашке три года. Они с отцом подъехали на машине к магазину. Девочка неожиданно открыла дверь, выскочила на дорогу, и ее на полном ходу сбил проезжавший автомобиль. – Я ничего не помню – шок у меня был, – рассказывал Дима. – Люди потом говорили, что я держал ее на руках, всю окровавленную, умирающую, и выл как волк. А когда подъехала скорая, кинул ее врачу на руки, упал перед ним на колени и всё выл... Девочка была без сознания, но еще жива. Ее подключили к каким-то аппаратам, обвешали трубками и капельницами. Но врачи не давали Даше никаких шансов. Сказали честно, что это лишь искусственно оттянет неизбежный конец. Слишком серьезными были травмы. Диме разрешили находиться в реанимации, и он не отходил от кровати умирающей дочки. Не спал, не ел. Только плакал, прижавшись лицом к ее безжизненной ручке. Вика же в это время сама лежала в больнице. Сердце не выдержало. Там, в больнице, Дима встретил отца Анатолия, местного священника, который пришел кого-то причащать. – Я схватил его за руку и прямо закричал: «Ну где этот ваш Бог? Почему всякая сволочь живет, а моя дочь умирает?!?!» – рассказывал Дима. – А он так терпеливо начал меня расспрашивать, что случилось. Утешить как-то пытался... vk.com/pravoslavn_ist Узнав, что девочка некрещеная, отец Анатолий предложил крестить ее прямо там, в реанимации. – Я, хотя в Бога и не верил, – признавался Дмитрий, – но схватился за это как за последний шанс. Батюшка что-то говорил, я ничего не понимал. Но когда он водой на Дашку брызнул, смотрю – палец у нее шевельнулся. Подумал, показалось. А только отец Анатолий закончил, она глаза открыла, посмотрела на меня и прошептала: «Папа...» До сих пор мурашки по коже... Тут врачи сбежались, нас с отцом Анатолием вытолкали. А потом самый главный позвал меня и говорит: «Чудо! Мы были уверены, что она и в себя-то не придет». * * * Где-то через неделю отец Анатолий крестил у себя в храме Дмитрия с Викторией. Точнее, с женой делали что-то другое, она же была баптисткой. Узнав, что дочь пришла в себя, она сразу встала на ноги и «сбежала» из больницы. Я как раз зашла заказать записки, и батюшка меня с ними познакомил. Помню, Дима, двухметровый бугай, радовался как ребенок и всё повторял: «А Бог же есть, есть! Во я дурак! Какой дурак!» А Вика, бывшая баптистка, не признававшая икон, стояла на коленях перед образом Спасителя и что-то Ему шептала. Долго, то плача, то улыбаясь. А что – я не слышала... Но Даша еще была в реанимации. Поэтому отец Анатолий вместе с родителями и всеми прихожанами каждый день молился о выздоровлении девочки. Через месяц ее выписали. В инвалидной коляске. И врачи сказали, что и так уже случилось чудо. А будет ли она ходить – неизвестно. Тогда Дима с Викой взяли благословение у отца Анатолия и поехали в Киев. К тем самым преподобным печерским, которых Дмитрий назвал когда-то «костями». Неделю пробыли в столице, ходили на службы, молились... Исповедовались и причастились всей семьей. Потом вернулись в свой городок – и через месяц Дашка встала. Помню, Дима примчался на подворье с девочкой на руках. Вот-вот должна была начаться всенощная. И кричал, растирая по лицу счастливые слезы: «Люди! Отец Анатолий! Дашка пошла! Господи, спасибо тебе! Дочь, покажи!» И девочка, покачиваясь, неуверенно сделала несколько маленьких шажочков... И мы все тогда чуть не плакали... Да, с Дашей много занимались, но Дима с Викой уверены, что без помощи Божией и преподобных киево-печерских старцев этого бы не случилось... ... И вот Дашка выросла. Стала красавицей, умницей. В тот день она легко бежала куда-то, улыбалась ветру, жизни, мне... Ее золотые волосы искрились на солнце. А я смотрела на нее и думала о том чуде, которому я когда-то была свидетелем. И о том, как же милостив и всемогущ Господь! Автор истории: Елена Кучеренко.

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

врачебные истории дети доброе слово дочь животные за пределами логики испытания исцеление молитва моя половинка Папа простая радость семья чудеса

Исцеление от рака

Это случилось в Бердске в 1987 году. Пришла в храм молодая женщина: — Батюшка, мамочку выписали из онкологической больницы, чтобы ей умереть дома. Никакие лекарства уже не помогают. Надежды никакой нет. Мама просит исповедовать ее, пособоровать — приготовить к смерти. Пришли к этой женщине — она уже с постели не встает. Три подушки под спиной — лежит вся опухшая, синяя. Еле разговаривает. Я ее исповедовал, пособоровал, причастил. Спрашиваю: — Молитвы знаешь? — Знаю три молитвы, — отвечает она. — Читай молитвы, — говорю больной... Можешь хотя бы раз в день перекреститься — и того достаточно. И Господь тебя, если будет на то Его святая воля, исцелит. А снохе и дочке наказал: — Вы ее не беспокойте, все нужное для ухода делайте тихо, незаметно, вопросов ей не задавайте. Пусть только молится без всяких помех… Через два месяца приходят дочь и сноха этой женщины: я их не узнал сначала — вижу, что лица знакомые, а не вспомню, где их видел. — Батюшка, помните, вы у нас были?! — сказали они и заплакали. Тогда я их вспомнил — по голосам. Подумал: что-то случилось. — Случилось чудо, — говорит дочка, — мама исполнила все, что вы ей сказали, — читала молитвы непрестанно. Теперь она поправилась и послала поблагодарить вас. Я говорю: — Не меня надо благодарить, а Бога. Действительно, только Господь мог совершить то, что произошло с этой женщиной. Она была на учете в онкологической больнице, каждый день приезжали к ней делать обезболивающие уколы. Смотрят — опухоль спала, трупный запах исчез, больная стала поправляться: начала кушать, разговаривать, ходить. В больнице взяли анализ — никакого рака не обнаружили. Удивились: — Быть такого не может! Чем вы лечились? Женщина рассказала, что призывала батюшку, исповедовалась, причастилась, стала молитвы читать — вот и начала поправляться. — Сейчас мама уже молится стоя, — поделились радостью ее дочь и сноха, — купила лампадку, у нас в доме теперь иконы висят. Вот вам факт: как действуют исповедь, причастие и молитва. Не сами по себе, конечно, а по вере нашей, по воле Господа. прот. Валентин Бирюков

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

дочь за пределами логики истории из жизни исцеление мама молитва Папа покаяние простая радость семья сильная личность чудеса

Богородица спасла от аборта

Этот рассказ о том, как еще в советское время Пресвятая Богородица чудесным образом оградила одну женщину от страшного греха. У Натальи врожденный порок сердца. Замуж она вышла сразу после института. С мужем Валерием мечтали о детях. Но врачи через несколько лет брака поставили диагноз – бесплодие. В 35 лет, когда супруги уже перестали надеяться и заводить разговоры о детях, наступила долгожданная беременность. Новость об этом кружила голову, дарила надежду, счастье. Но врачи сказали Наталье, что из-за ее возраста и заболевания надо делать аборт: – Зачем вам, образованной и симпатичной женщине, больной ребенок? Это еще хорошо, если роды выдержите, не погибнете. Порок – это не шутка. Мы и здоровым не рекомендуем рожать после 35 лет. А у вас сплошные противопоказания: сердце, первая беременность, которая еще и поздняя. Опомнитесь, пока срок маленький. После 12 недель поздно будет… Это было в конце 1970-х, когда многие женщины считали аборт просто «операцией». Наталью врачи уговорили, вручили направление. Утром она шла на аборт. В руке сумочка с набором для больницы: халатик, ночная рубашка, тапочки, зубная щетка с пастой, книга. Наталья шла и плакала: «Почему со мной такое случилось? За что мне? Мы так всегда хотели детей!». Впереди перекресток. Не посмотрев на дорогу и светофор, она шагнула и попала бы под несущуюся машину. Но ее кто-то быстро схватил и потянул за руку. Беда миновала. Наталья обернулась: рядом с ней стояла незнакомка в длинном плаще, на голове ее был красивый платок. – Не ходи в больницу, не делай этого. Ты просила, и у тебя будет мальчик. Будет трудно, но ты справишься! – сказала добрая прохожая. Наталья хотела спросить, откуда незнакомка так много о ней знает, кто рассказал про направление на аборт и о желании иметь детей. Но загадочная собеседница исчезла. Наталья подумала, что, может быть, и не было никого. Тем более другие пешеходы испуганно окружили Наталью: – Женщина, вы бы осторожнее! Прямо из-под колес выпрыгнули. Наверное, спортом занимаетесь? Наталья грустно улыбнулась: – Каким спортом? С моим недугом разрешены только спокойные пешие прогулки – и то с перерывами на отдых. Я даже ребеночка не могу родить… Женщина решила ослушаться врачей, развернулась и пошла домой. У нее сразу улучшилось настроение, она стала мысленно составлять список, что надо купить для ребенка, представляла, куда с мужем поставит детскую кроватку, манежик … Будущая мама подошла к зеркалу и удивилась: лицо помолодело, мелкие морщинки разгладились, губы не как обычно, синеватые, а розовые. «Мы еще повоюем!» – сказала она себе. В женской консультации пытались «вразумить» пациентку, долго и строго читали лекции о детях-инвалидах, трагедиях при родах у немолодых женщин. Медики считали, что отказ идти на операцию – от игры гормонов, от перестройки организма. Дама просто «чудит». Гинеколог с медсестрой поведали страшные истории, как дети у матерей с врожденным пороком сердца жили недолго, при этом мучаясь, страдая. Только Наталья подумает, что медики искренне волнуются за нее, что надо последовать их рекомендациям, сразу вспоминает красивую незнакомку с добрым голосом: «Кто его знает, была или не была та женщина. Может быть, я желаемое за действительное выдаю (так давно мечтали о ребенке). Но это не важно, а главное другое: я могла попасть под машину и погибнуть, а со мной вместе и ребенок. А вдруг это предупреждение откуда-то сверху, что так делать нельзя?» Пациентка набралась смелости и твердо сказала доктору: – Делайте со мной что хотите, но я буду рожать! Появился мальчик: вес меньше 3 кг, слабенький, ноготки синенькие, сразу после родов не закричал. Врачи между собой переговаривались: – Не жилец, но что делать – будем бороться. Наталью почти месяц не выписывали из роддома, за новорожденным и мамой наблюдали специалисты. Когда муж приехал забрать свою семью, ему «деликатно» сказали, что хорошо, если младенец доживет до года. Наталья с любовью и терпением заботилась о ребенке – Грише: массировала маленькие пальчики на руках и ногах, кормила грудью, устраивала воздушные ванночки, пела колыбельные, когда укладывала спать. В любую погоду гуляла с ним в парке, приговаривая: – Дыши, малыш, свежим воздухом, набирайся сил и расти, только не бросай меня с папой, не уходи от нас, мы тебя любим! Гриша часто и долго болел. А однажды, когда ему было 2 года, температура поднялась до 40 градусов и не опускалась. Мальчика поместили в реанимацию. Прогнозы были неутешительные. Наталья с мужем умоляли врачей пустить их хотя бы на минуту, чтобы подержать за руку родного человечка, попрощаться с ним. – Хочу наглядеться на него, пока дышит, запомнить его, – плакала она, уговаривая медиков. – Я так не хочу терять его, так люблю его. Он, маленький и беспомощный, как тонкая травинка от ветра гнется. Неужели никто ему не поможет? Чудом удалось спасти ребенка. Однажды по дороге в парк Наталье встретилась бабушка. – Дочка, ты крести его. Помолись перед иконой Пресвятой Богородицы, Она поможет, как ласковая мать, не допустит плохого. Наталья была крещеной, но не верующей. Но тем не менее пошла в храм, который не закрывался в советское время, поговорила с батюшкой. Гришу крестили. Для таинства женщина сама пошила ему белую сорочку, полотенце. Во время крещения Гриша не плакал, не капризничал, не отвлекался, серьезно слушал молитвы. Помня совет пожилой прохожей, Наталья попросила певчую подвести ее к иконе Пресвятой Богородицы, Матери Божией. Молиться она не умела, стояла с опущенной головой, стеснялась поднять глаза на образ, только повторяла: «Пусть сын выживет, пусть будет счастливым, хорошим, умным». Прихожанка пыталась поддержать Наталью: – Поплачь, не стыдись слез. Перекрестись. Наша героиня подняла глаза и замерла: на иконе была изображена Та Самая Женщина, которая спасла ее и ребенка. Наверное, дважды спасла – от ДТП и от аборта. Наталья упала на колени перед образом: – Божия Матерь, спасибо Тебе, спасибо Твоему Сыну! Мальчик рос. Да, он был слабым физически, болезненным: аллергии, диатез, позже ровесников пошел, ему была присвоена 2-я группа инвалидности. Но женщина больше не плакала и ничего не боялась, когда ей в поликлинике или больнице с сочувствием говорили, что сын не доживет до 5 лет, потом – до 10 лет и так далее. Каждый раз она улыбалась и про себя говорила: «Ничего, с нами Бог, буду молиться Господу, Его Пресвятой Матери и Его святым!». Они с мужем стали ходить в храм, исповедоваться, причащаться. У них не было вопросов, есть ли Бог, где справедливость. Они знали, что в Церкви Христовой – сила, спокойствие и истина. Только там можно искать защиту и милость. Сын рос, учился на отлично, все предметы давались ему легко, с раннего детства определился с будущей профессией – мечтал стать биологом. Когда юноша окончил школу с золотой медалью и поступил в МГУ на биологический факультет, вся семья заказала благодарственный молебен Спасителю, а дома читали акафист Пресвятой Богородице. Когда Гриша был уже аспирантом, Наталья случайно встретила знакомого врача. Узнав о бывшем пациенте и его успехах, медик искренне обрадовался: – Это чудо, которое доказывает, что любовь и вера матери сильнее болезни и смерти. Хорошо, что тогда не сделали аборт… Сейчас Григорию 41 год, он доктор биологических наук, его приглашают читать лекции студентам в России и Европе. Где бы он ни был по работе, в какую бы командировку ни поехал, всегда находит православный храм. Гриша с детства, с самого крещения, помнит, что храм – как отчий дом. Там любовь и милость. Александра Грипас.

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

алкоголь бабушка внутренняя сила врачебные истории дети доброе слово дочь животные за пределами логики испытания истории из жизни кротость мама молитва моя половинка покаяние простая радость семья сын христианская любовь чудеса

Медицина нуждается в благодати

Удивительные факты из практики современной реанимации. Я работаю с категорией больных, с которыми нет возможности общаться. Они находятся в крайне тяжёлом состоянии, под сильной медикаментозной загрузкой, часто без сознания или им настолько тяжело, что они потом даже не помнят, что с ними происходило. Но мы часто приглашаем священника в отделение, никогда не отказываем в таких просьбах родственникам, иногда сами, если видим крестик на груди, подсказываем, что это возможно. И вот, как реаниматолог, я часто наблюдала непосредственно по мониторам изменение состояния больных во время совершения церковных таинств. У нас был один ребёнок полуторагодовалый после страшной аварии, он вылетел через лобовое стекло – тяжелейшая черепно-мозговая травма, скальпированная рана, массивная кровопотеря. Привезли его в приёмный покой практически в предагональном состоянии. Сначала думали: «Господи, только бы довезти его до реанимации, умирает ребёнок!» Успели. Кровотечение остановили, делали всё, что нужно, но никто не верил, что он выживет. Ребёнок находился на искусственной вентиляции лёгких, без сознания. И я не верила – настолько тяжёлое было состояние! Прабабушка его, воцерковлённая, пригласила иеромонаха Серафима (Рошку), он ребёнка крестил. Дежурный врач мне утром передаёт: «Отец Серафим после крещения обмолвился, что ребёнок будет жить». Честно говоря, я не поверила. Но мы продолжали делать всё, что от нас зависело, и ребёнок пришёл в сознание, выжил. Это было первое чудо для меня. В прошлом году аналогичный случай произошёл с нашим врачом анестезиологом-реаниматологом. Тяжёлая автодорожная политравма: тяжелейшая черепно-мозговая травма, перелом позвоночника. Мы всё делали, что могли, но показатели крови у него оставались крайне низкими. Мозг страдает, а мы ничего сделать не можем! Непонятно, почему они не поднимаются: мы и вентиляцию лёгких проводим, и кислород даём, и режимы меняем, и давление держим, и в лёгких патологии нет… У меня уже руки опустились. Стоим и не знаем, что предпринять. Мама у него верующая, спрашивает: «Мне что делать?» Я говорю: «Бегите в храм». Был праздник Троицы, и после Литургии игумен Иннокентий пришёл. Священник начал соборовать, а мы стояли бригадой, молились и смотрели на приборы. Пульсоаксиметр показывает степень насыщения крови кислородом. В норме эти показатели – 100, ну не ниже 90, а у коллеги нашего было 82. Он лежит синий, гипоксичный. «Ну, хотя бы 88! Хотя бы 90!», – молимся. Мы ничего не делаем, стоим и видим по монитору, как показатели меняются: 85 – 88 – 92 – 95, к концу Таинства соборования наступила стабилизация. К утру было уже 98, он пришёл в сознание. Отец Иннокентий навещал его, беседовал, исповедовал, причащал. Врач наш не воцерковлён до этого был. Но вспоминает: «Я очень ждал прихода батюшки, от него шла такая благодать!» Он плохо помнит, как мы его лечили, но ощущение благодати при разговоре со священником очень хорошо запомнил. Восемь месяцев доктор наш был на больничном. Когда мы посылали его на консультации в центральные клиники, там такие речи были… «Не жилец», «глубокий инвалид»... Из Якутска приезжали нейрохирурги, давали очень плохие прогнозы по позвоночнику. А он вышел на работу, восстановился полностью, к радости нашей. Это теперь совсем другой человек. Вот чудо, которое мы наблюдали своими глазами! Даже неверующие доктора это видят. Например, заведующая детским отделением говорила, что когда мамочки приносят святую воду, иконы, у детей наблюдается положительная динамика: «Если я вижу, что появляются эти вещи, – она показала на иконы, – я успокаиваюсь, значит, всё будет хорошо. А если у мам в голове много тараканов – экстрасенсы, гороскопы, целители и т.д., то очень тяжело их детей лечить». Бывают крайне тяжёлые больные, с массивным кровоизлиянием, допустим, в головной мозг, когда смерть мозга происходит – уже не человек лежит фактически. Мы тогда сердце поддерживаем, отключать аппарат не имеем права. Понимаем, что мозг мёртвый, тем не менее, поим человека, кормим, поддерживаем давление, и бывает, это длится довольно долго, хотя надежды нет. Но после соборования обычно наступает остановка сердца: душа получает то, что ей было нужно, и больной спокойно умирает. Эти случаи тоже монитором фиксируются, даже сам отец Иннокентий видит это: всё, душа освобождается. Несомненно – и вера помогает, и таинства церковные, и молитва. Очень важна молитва родственников, молитва в храме. И мы сами обязательно за своих пациентов молимся. Когда соборование идёт, если кто-то свободен, мы обязательно молимся вместе со священником. Елена Владимировна ЛЬВОВА, заведующая отделением анестезиологии и реанимации Центральной районной больницы, г. Мирный

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

бабушка внутренняя сила врачебные истории животные за пределами логики мама молитва Папа простая радость семья христианская любовь чудеса

Как Рита выпала из окна.

Я проснулась от крика соседки: “Юля! Рита выпала из окна!” Почему-то в экстремальных ситуациях я поначалу не испытываю страха, а действую чётко и на удивление хладнокровно. Я спустилась вниз по длинной мраморной лестнице: летом мы живём в городе Печоры Псковской области, где у нас квартира на втором этаже в старинном доме с высоченными потолками. Второй этаж здесь примерно как третий в хрущёвке. Честно говоря, я даже не надеялась, что моя дочка Рита могла выжить после падения на асфальт с этой высоты… но она оказалась жива. Без сознания, хрипела, билась в судорогах… Крови не было, что, впрочем, ни о чём не говорит, поскольку переломы бывают и закрытыми, а кровотечения – внутренними. Соседка уже звонила в “скорую”, а в моей памяти внезапно всплыл курс экстренной первой помощи, который проходили в автошколе. (Скажем честно, никто из нашей группы не просмотрел тогда учебный диск, кроме меня. Остальные, видимо, оказались фаталистами. Очень напрасно). Выяснилось, что пока все спали, Рита втихаря открыла окно (не знаю, как ей это удалось: рамы новые, и даже я их с трудом открываю), по улице шёл знакомый мальчик, и Рита решила помахать ему рукой (почему нельзя было помахать из-за стекла? Непознаваемая детская логика). В итоге не удержалась и выпала вместе с москитной сеткой. Оставив с Ритой деда, я понеслась собирать документы (без полиса провинциальная “скорая” не повезёт, хоть трижды помри, именно с вопроса “Где полис?” врач и начал, а уже потом надел на шею ребёнку фиксирующий воротник и сделал уколы). Дальше началась фантасмагория под названием “Выжить вопреки стараниям медиков”. Я была достаточно наслышана о медицине в глубинке, в частности, о печорской, чтобы сообразить: Рита не выживет. Шансы практически равны нулю. Начнём с того, что отсутствуют реанимобили. По городу ездят “буханки” или “газели”. И вообще в печорской больнице нет реанимации. Ближайший большой город – Псков. Час на автобусе или полчаса на “скорой”. Но во Псков Риту сразу не повезли, а около часа делали рентген и что-то смотрели в Печорах. С самых первых минут я осознала, что спасти в этой ситуации может только чудо. Я позвонила нескольким друзьям, друзья – другим друзьям, и цепочка начала складываться… Из всех святых в первую очередь вспомнила о святителе Николае, поскольку пою в его храме, и он много раз помогал нашей семье в сложных ситуациях. Самое яркое воспоминание о печорской больнице – врач подносит карманное зеркальце ко рту Риты, я понимаю, что это проверяют, умерла она или ещё дышит. Потом врач светит фонариком ей в глаза. Зрачки не реагируют на свет. Приехала ещё одна “скорая”, и повезла, наконец, во Псков. По дороге выяснилось, что аппарат ИВЛ не работает, потому как давно не эксплуатировался, а значит, “молитесь, чтобы она дышала сама, впрочем, ещё клизмочка есть и… сейчас поищем…” Нашли-таки ручной аппарат ИВЛ, кажется, он мешок Амбу называется. Промолчу о том, что дорогу “скорой” уступать не принято. Даже если она с сиреной и мигалками. А потому несись, машина, по обочине, пока всю душу не вытрясешь. По пути останавливались мерить давление. Уж не знаю, почему его нельзя во время езды измерить. При въезде во Псков выяснилось, что нейрохирург один. На всю Псковскую область один. (В отпуске что ли остальные? Или их в принципе нет?) И он работает во взрослой больнице. Приезжаем во взрослую – а оттуда отправляют в детскую “У нас лицензии на лечение детей нет. Нейрохирург к вам сам приедет”. В общем, Рита оказалась в реанимации спустя два часа (!) после травмы. За это время она потеряла больше половины (если не 2/3) крови (разрыв селезёнки, внутреннее кровотечение, плюс “скорая” решила, что нужно повысить давление, и хлестать начало ещё сильнее). Не понимаю, как её вообще довезли живой. А у приёмного покоя меж тем стоял без дела новенький симпатичный реанимобиль, очевидно, “только для псковичей”. Всю дорогу я вспоминала рассказ отца Фёдора Конюхова, как в кошмарный шторм, когда он уже не надеялся выжить и бросил штурвал, у этого самого штурвала оказался… святитель Николай. “Ведь он же может. Может! Он и мёртвых воскресить может!” – думала я, заодно вспоминая всех известных мне святых. Не на “клизмочку” же мне было надеяться, в самом деле! Pита была в коме почти неделю. Множественные переломы костей черепа, гематомы, ушиб мозга тяжёлой степени. Один из дежурных реаниматологов мне сказал: “Мы не нострадамусы и ничего прогнозировать не можем. Вы понимаете, что у ребенка череп раскололся, как арбуз?” (Про арбуз и нострадамусов передаю дословно). Всё это время передавалась эстафетная палочка молитвы: Вася передал Кате, Катя – Пете, Петя – Феде… в итоге оказалось, что за Риту молятся десятки тысяч человек, никак не меньше. От Москвы и Питера до Соловков, Иерусалима, Афона, Германии, Польши, Сербии, Эстонии… кажется, даже до Австралии дошло. Никогда бы не подумала, что столько неравнодушных людей откликнется на просьбу помолиться за какую-то незнакомую девочку. Мало ли таких девочек вылетает ежегодно из окон? Примерно через 10 дней Риту перевели из реанимации в неврологию. Первый вопрос, который она задала, оказавшись в обычной палате, меня немного удивил: “А где этот дядя? Который мне вкусное дал”. Она повторяла это настырно, несколько раз: – Мама, а где дядя, который со мной всё время сидел? – Рита, ты в другом отделении, тут одни тёти работают, а дяди остались там, где лежат дети, которым совсем плохо. Я решила, что Рита имеет в виду вчерашнего дежурного врача-реаниматолога. (Хотя как он ей вкусное мог дать? В реанимации большую часть времени её через зонд кормили и вкусняшек не давали, а меня немало огорчало, что нельзя причащать больного, находящегося без сознания, и через зонд тоже нельзя). Ну и вот… Рита говорит: “Нет, другой дядя”. Так она пристала ко мне с этим дядей, что я даже поинтересовалась у врача насчёт психики. Оказалось, глючить не должна. Тогда я предположила, что дядя ей приснился, но она внушала, что на самом деле был. Поскольку ни о чем другом Рита говорить не хотела, пришлось поддерживать беседу. – Дядя молодой был или старенький? – Старенький, как наш деда. Врачи реанимации отпали сразу же, ибо им всем на вид не больше сорока. Остался только рентгенолог и узист. Потом она говорит: – Дядя с бородой был. – Тут таких вообще нет. – Этот дядя как у нас на окне стоял. Ну, думаю, точно глючит: – На окне у нас, к счастью, дяди не стоят. Разве что на иконах, – ухмыльнулась я. – Да, дядя как на иконе, который с Богом. Тут я вообще перестала что-либо понимать. Рита говорит: – Он в шапке был такой, с камешками разными. Он у нас в храме ещё… Ну, батюшка. – Какой батюшка? Отец Савва что ли? Он в Москве. (Я вспомнила нашего настоятеля). – Нет, другой. В храме в Москве, мы там были. Как икона. Мне вдруг жутковато стало. Ибо подозрение пало на святителя Николая. Прямо напротив входа у нас в храме висит копия старинной чудотворной иконы. – И что дядя сказал? – Дядя сказал: “Ты сейчас заснешь, а потом все будет хорошо”. И руку вот так он складывал… Рита чётко сложила пальцы двуперстным архиерейским благословением, чего раньше за ней не наблюдалось. Она и креститься-то умела тогда только всей пятерней и забывала, какой рукой это делается. Вот такая история. Кто его знает, что видится людям между жизнью и смертью? Через три недели Риту выписали. Она могла бегать, прыгать, разговаривать и ничем не отличалась от прежней Риты. Никаких последствий от травмы не осталось. Разве что огромный шрам через весь живот. При выписке невролог сказала: “Не знаю, честно говоря, кто вашему ребёнку помог – Бог, ангелы или молитвы какие-нибудь…” На радостях мы закатили пир горой, устроив пикник с шашлыками на лоне природы. Поляну украсили бумажными журавликами (наверное, по ассоциации с японской девочкой Садако Сасаки). Потом приехали в Москву, пришли в поликлинику к неврологу на проверку, принесли выписку. Врач долго смотрела то на выписку, то на Риту, которая ухитрились уже стащить какую-то печать и штамповала с упоением листочки для заметок… Наконец, невролог произнесла: “После этого разве можно сомневаться, что Бог существует? Кто ещё мог сделать это? Я уже не один десяток лет работаю, и могу вспомнить за всю мою практику только один похожий случай: мальчик утонул, 15 минут провёл под водой, но мало того, что выжил, обошлось практически без последствий. Это никак нельзя объяснить. Просто случилось чудо”. Прошло полтора года. Рита, которая по логике вещей должна была умереть или остаться инвалидом, занимается музыкой, балетом и… даже стоит на голове! (Хотя я, честное слово, не разрешаю). Автор: Юлия Линде

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

врачебные истории дедушка дети доброе слово дочь животные за пределами логики истории из жизни мама молитва Папа семья чудеса

💝 Помогите шестерёнкам проекта крутиться!

Ваша финансовая поддержка — масло для технической части (серверы, хостинг, домены).
Без смазки даже самый лучший механизм заклинит 🔧

Поддержать проект

Я много лет не различал цвета, а сейчас вижу

Эту историю мне рассказал знакомый священник, отец Димитрий. Она произошла, когда он служил на Лонг-Айленде, в единственном в США православном храме в честь святой Параскевы. В нашем городке я был военным капелланом и нередко посещал отставников. Они, хоть и не были православными, тоже иногда нуждались в совете духовного лица. И каждый год 11 ноября, когда в США отмечается День ветеранов, они приглашали меня на праздник. Так было и в 2013 году. После официальной части мы все отправились в кафе, и там руководитель местного отделения Американского легиона (организация американских ветеранов боевых действий, созданная после окончания Первой мировой войны военнослужащими американских экспедиционных сил 1917–1918 годов. — Прим. ред.) познакомил меня с человеком по имени Майкл, который ходил с помощью специальной трости для слепых. Мы разговорились, и он сказал, что хотел бы зайти ко мне в церковь. Я спросил: «Вы хотите получить святую воду?» — «Какую воду?» — «Из нашей часовни». Но ни о какой святой воде и ни о какой часовне он ничего не знал. Я рассказал ему, что святая Параскева считается небесной покровительницей тех, у кого проблемы со зрением. И что у нас в часовне есть вода, освящённая в самой первой в мире церкви в честь этой святой, которая находится в Стамбуле: сосуд с ней был доставлен к нам в 1969 году, когда было решено построить часовню. А теперь там ещё и святой источник. Но Майкл сказал: «Нет-нет, я просто хочу попросить разрешения тренировать мою собаку-поводыря на лужайке рядом с храмом». У него тогда как раз появилась новая собака, и он занимался с ней на площадке около школы, но оттуда его попросили: мол, он слепой, собаку полностью контролировать не может, а вокруг дети играют — опасно. Я ответил: «Конечно. Но почему бы вам и в храм не зайти?» В тот же вечер я получил от него по электронной почте большое письмо. Он писал, что это Господь нас свёл и что он хотел бы прийти на исповедь, чего не делал много лет. И он пришёл. Перед исповедью он рассказал мне о своей жизни. Отец бросил их с матерью, и та покончила с собой на глазах у сына. Рос Майкл в приёмных семьях, много раз убегал, в 18 лет поступил на военную службу, через 6 лет ушёл в отставку, обзавёлся семьёй и поселился на севере штата Нью-Йорк. Работать он устроился водолазом-спасателем. Однажды в 1989 году ему довелось участвовать в спасении тонущего корабля, на котором произошла утечка каких-то химикатов. Трое участников этой спасательной операции умерли. У многих других обнаружили рак. У Майкла тоже нашли опухоль. Ему пришлось перенести около сотни операций, пройти множество курсов химиотерапии, после чего он стал терять зрение. Когда мы с ним встретились, он был официально признан слепым: правым глазом ничего не видел, а левым в лучшем случае различал тени. В тот день я слушал его исповедь два часа и был тронут до слёз. Он не был православным, поэтому я не возлагал на него епитрахиль, а слушал его и молился о нём. И вдруг, когда уже заканчивал читать молитву, я почувствовал, как кто-то похлопал меня по макушке. По телу у меня прошла дрожь. Но рядом никого не было… Потом Майкл рассказал, что испытал то же самое. Не понимая, что происходит, мы вышли на улицу, где нас ждала его жена, и все вместе спустились по ступенькам в нашу часовенку со святым источником. Там он смочил глаза святой водой и вдруг сказал: «Здесь женщина». Я подумал, что он имеет в виду икону святой Параскевы — наверное, как-то заметил её тем глазом, который мог различать тени. Но он возразил: «Вы не поняли! Я много лет не различал цвета, а сейчас вижу, какого цвета у вас глаза! И эту икону вижу, и эту часовню!» Его жена, мой помощник и ещё один священник, спустившийся в часовню из церкви, — все мы плакали. Вечером Майкл написал мне: «Как я могу вас отблагодарить?» Я ответил: «Я ничего не сделал. Благодари Бога! Да, были люди, которым святая вода помогала решить проблемы со зрением, но никто не приходил и не говорил мне, что был слепым и прозрел. Ты первый». Через несколько дней мы снова встретились, и я сказал ему: «Майкл, ты получил исцеление не от меня, мне просто повезло быть рядом. Это было как разряд молнии». Но он ответил: «Нет, вы не понимаете…» Оказывается, накануне нашей встречи он хотел… покончить с собой. За два дня до того, как мы встретились, врач сказал ему, что поражение затронуло не только зрение, но и слух, и скоро он, вероятнее всего, ещё и оглохнет. И он подумал: «Господи, ну хорошо, Ты забрал у меня глаза. Но теперь я не смогу даже слышать голоса людей. Лучше просто возьми меня, я больше не хочу жить». На следующий день Майкл вышел на шоссе в ста метрах от нашей церкви. Он слышал, как мимо проносятся автобусы… Потом он рассказывал: «Я знал, что нужно было сделать семь шагов, чтобы выйти на середину проезжей части, — и всё будет кончено. Но проехал один автобус, второй, ещё один — и каждый раз меня что-то останавливало. А на следующий день я встретил вас и произошло это чудо, — говорил он. — Я тогда подумал: если у нас хватает веры, чтобы дождаться чуда, чудо обязательно происходит». Он ещё много раз приходил ко мне, обычно утром, и мы часами разговаривали. Потом он впервые пришёл на литургию, признался, что никогда ничего подобного не видел, и стал ходить постоянно. Через пару недель после исцеления он спросил: «А есть в православной церкви святые из американских индейцев?» Я удивился, почему он об этом спрашивает, и он объяснил: «Первое, что я увидел — это была не икона святой Параскевы. Это была женщина, которая там стояла. Она посмотрела на меня, на вас, и улыбнулась. Её имя звучало примерно как Теттотоко». «Теотокос?» — переспросил я. «Да!» — заволновался он. «Майкл, этим греческим словом именуют Богородицу», — сказал я. Через несколько дней он пошёл в транспортное управление получать водительские права. Дежурная удивилась: «По документам вы незрячий, как вам удалось вылечиться? Вы принимали какие-то лекарства или сделали операцию?» Он ответил: «Нет, просто православный священник помолился надо мной». Женщина пришла в замешательство и побежала к начальству. От Майкла потребовали медицинское подтверждение. Но он сказал: «Позади вас в углу есть дверь, на ней табличка» — и прочитал надпись на этой табличке. Только после этого ему выдали права. Но к окулисту он всё-таки пошёл. В этот день он даже не отвечал на звонки. На следующее утро я всё-таки дозвонился и спросил, что сказал доктор. «Врач сказал: “Но по всем медицинским показателям вы слепой! Как вы можете видеть при таком повреждении зрительного нерва?!”» Через несколько месяцев Майкл переехал в другой город. Теперь у него своя ферма. После него ко мне часто приходили слепые и просили прочитать ту же молитву. Но я отвечал: тот человек пришёл ко мне не за этим, он пришёл исповедаться, он прежде всего хотел, чтобы исцелилась его душа. Приходили и больные раком, просили о них помолиться. Я плакал, мне их было жалко. Наконец я позвонил своему духовному отцу и спросил: «Что происходит, почему эти люди идут ко мне? У меня же нет никакой силы». И он ответил: «Продолжай плакать и помни, что не ты это сотворил». Да, это было чудо, и я не могу его объяснить. Но тех чувств, которые я тогда испытал, я не испытывал ни когда женился, ни когда родилась моя дочь, ни когда меня рукополагали в священнический сан. Православие Майкл пока не принял, но мы часто общаемся, и я молюсь, чтобы однажды он крестился. Да, чуть не забыл! Позже мы с Майклом вычислили: то роковое отравление, с которого всё началось, он получил в день, когда Церковь отмечает память святой Параскевы… Автор истории: Злодорев Дмитрий

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

врачебные истории дети доброе слово дочь животные за пределами логики истории из жизни исцеление молитва моя половинка Папа покаяние простая радость семья сострадание сын чудеса

Как св. Пантелеймон здоровье восстановил

В 1891 году, в начале декабря, когда я с иконами обходил дома своих прихожан деревни Скачкова, отправляя молебны святителю Николаю и другие службы, по желанию каждого, я немало был удивлён следующей просьбой одного крестьянина — Игнатия Мокеева, когда пришли в его дом: — Батюшка, — со слезами он обратился ко мне, — отслужите три молебна с коленопреклонением святому угоднику Божию, великомученику Пантелеимону! Окончив в его доме службу, я спросил его о причине такого, с его стороны, усердия к святому великомученику Пантелеимону — и вот что он мне поведал: — Полтора месяца тому назад, — начал Мокеев свой рассказ, — я очень тяжело заболел, и чем дальше, тем болезнь моя делалась опаснее, и мне с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Жена моя, по началу моей болезни, ухаживала за мною, по-видимому, охотно, а потом, должно быть, моя болезнь стала ей надоедать — она начала роптать и ворчать на меня, и предложила мне ехать в больницу. С горькою обидою отклонил я предложение своей жены и стал с усердием молиться святому угоднику Божию Пантелеимону, образ которого находится у меня в божничке (этот образок мне прислали с Афона за незначительное туда пожертвование). Наконец, когда мне уже совсем стало худо — это три дня тому назад — и я не мог уже ни ходить, ни сидеть, ни даже встать, и дыхание сделалось затруднительным, жена стала уговаривать меня послать за доктором (фельдшером), и я ответил ей, что не нужно мне никаких докторов. И при этом, указывая на икону святого Пантелеимона, сказал: — Вот мой доктор. Если этот врач не поможет мне, то никакой доктор не вылечит. После этого я попросил подать себе образок святого Пантелеимона и, положив его себе на грудь, усердно, со слезами, стал молиться угоднику. Наконец, я задремал — и вижу, как будто наяву: сижу я на лавке в своей избе и смотрю в окно. Вижу — по улице быстро приближается экипаж, запряжённый тройкой лошадей. Экипаж остановился прямо напротив моего дома. В экипаже сидело три человека: два старика, по виду монахи, и один молодой, очень похожий на изображение святого Пантелеимона. Этот последний быстро вышел из экипажа, пришёл ко мне в дом и, сев со мною рядом на лавке, потрепал меня по плечу и сказал: — Ну вот и я, твой доктор: ты меня с нетерпением ждал, вот я и поспешил к тебе прибыть. Этим видение и кончилось. Очнувшись, я чувствовал неизъяснимое блаженство и радость, а болезни у меня как будто и не существовало, так что на следующий день я уже стал работать. — Батюшка, — закончил свой рассказ Мокеев, — будьте добры, сделайте известным мой рассказ обществу, через напечатание его в каких-либо ведомостях, так как я крепко верю и убеждён, что получил чудесное исцеление единственно по святым молитвам угодника Божия Пантелеимона.

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

врачебные истории дедушка животные истории из жизни исцеление кротость молитва моя половинка Папа простая радость семья школа

Деньги здесь не помогут

Выдала Анастасия Ивановна замуж свою дочь, красавицу Катю, за преуспевающего бизнесмена. Родились дети-погодки: Сережа и Николка. Анастасия как-то завела разговор с зятем Петром о крещении детей, но тот воспротивился. Стала тогда Анастасия Ивановна уговаривать Катю крестить детей без согласия Петра. Катя все тянула, на потом откладывала. Но вскоре Петр с семьей перебрался в Москву, и уехали внуки некрещеными... Как-то дочь пригласила мать в гости, квартиру посмотреть, внуками полюбоваться. Приехала она: квартира четырехкомнатная, вся в коврах, хрустале, домработница приходящая. Сама Катя да внуки одеты во все модное, заграничное. Но не радовала Анастасию Ивановну эта роскошь. Ни одной иконы не увидела, не было и Евангелия... Опять заговорила с Катей о крещении детей. Та даже руками замахала: — Что ты, мама, они уже большие, все перескажут отцу. Я как-нибудь потихоньку подготовлю его, найду добрую минутку... Все реже и реже ездила Анастасия Ивановна в Москву. Не нравилось ей, как живут Петр с Катей: ни радости, ни любви, одни только доллары. Дети разные: Николка тихий, добрый и ласковый, а Сергей весь в папу — гордый и заносчивый. Матери грубит, с Николкой не дружит, признает только отца. — Никто, кроме Николки, не рад моему приезду, — вздыхала Анастасия Ивановна, — даже Катя. В Москве не задерживалась, старалась вернуться скорей домой. И вдруг телеграмма: «Приезжай на похороны Сергея». Поехал Сергей с друзьями на природу и попал под электричку. Как это произошло — никто толком объяснить не мог, только привезли его домой уже мертвого. Сели на диван мать и дочь, поплакали вместе. Вроде легче стало. Мать спросила: — Крестить Сережу хоть успели? — Нет, — горько ответила Катя. — Ах, Катя, Катя, что же вы наделали, какой большой грех совершили! За некрещеных даже церковь не молится... Уезжая, мать взяла с Кати слово, что та окрестит Николку. Почти год не ездила в Москву. Ходила в церковь, молилась, но облегчения не получала, неспокойно было на душе. И тут позвонила Катя. Это был звонок отчаяния: заболел Николка. Болезнь самая страшная. Лежит в больнице. Опухоль распространилась по всему животу, затронула печень. Через неделю операция. Затряслись руки у Анастасии Ивановны. — Господи! За что так страшно наказываешь? Приехала в Москву. Катя даже не плакала, сидела убитая горем, постаревшая. — Что делать, мама? — с отчаянием в голосе спросила Катя. — Вы крестили Николку? Ведь ты обещала! — Нет, — прошептала Катя. — Нет... — и разрыдалась. Стали вдвоем уговаривать Петра. Он раскричался, обозвал деревенскими бабами и ушел, хлопнув дверью. Поехал Петр навестить сына и поговорить с заведующим отделением профессором Павлом Ивановичем. Узнав, что операцию будет делать не сам профессор, а молодой врач, Петр положил на стол пачку долларов и сказал: — Я прошу вас, прооперируйте моего сына сами. Павел Иванович сдержанно ответил: — В горе человек часто совершает необдуманные поступки. Уходите. Оперировать будет талантливый врач Михаил Константинович. Заберите ваши деньги и молите Бога, чтобы помиловал ваше дитя. Петр вышел в смущении. Он впервые увидел, что деньги, даже большие, ничего не решают. Профессор — старый чудак. У него еще сохранились понятия о чести и достоинстве врача, молодые рассуждают теперь иначе. И Петр вошел в кабинет Михаила Константиновича. — Вы будете делать операцию моему сыну. Поймите — это единственный наш ребенок. Я прошу вас, умоляю сделать все, что в ваших силах. Петр опять вытащил из кармана доллары, но, встретившись с взглядом молодого врача, положил их назад. — Вы думаете, что деньги здесь могут чем-нибудь помочь? — вздохнул Михаил Константинович. — Главное, что сейчас вам надо сделать — привезти в больницу священника и окрестить сына. В церкви шла исповедь. Толпа прихожан, окружавшая отца Александра, расступилась, пропустив мужчину с помертвевшим от горя лицом. — Батюшка, — проговорил взволнованно Петр, — я никогда не был в церкви. Но у меня погиб один сын и заболел второй. Завтра операция. Что делать? — Молиться и просить Господа. Закажите молебны о здравии сына в нескольких церквах и уповайте на милость Божию. — Но он некрещеный! — Горе-то какое! — ахнул священник. — Сколько же ему лет? — Десять. — Как же вы на десять лет оставили его без защиты Бога? — с недоумением и жалостью спросил отец Александр. — Хорошо, я поеду с вами в больницу и окрещу вашего сына. Михаил Константинович, увидев священника, подошел к нему за благословением и повел в палату, где лежал бледный и похудевший мальчик. — Николай, — ласково сказал отец Александр, — сейчас мы тебя окрестим, и ты будешь под защитой Иисуса Христа и Его Пресвятой Матери. Господь даст тебе Ангела-хранителя, который будет сопровождать тебя всю жизнь. Но кто станет крестными? — обратился он к Петру. — Моя теща, Анастасия Ивановна. А вот крестного у нас нет. — Я могу, если вы не возражаете, быть крестным отцом вашего мальчика, — сказал Михаил Константинович, — мы с ним уже подружились. После совершения таинства отец Александр протянул мальчику небольшую иконку святителя Николая Чудотворца. — Это твой святой, — торжественно произнес он. — Молись ему так: «Николай Чудотворец, исцели меня, если есть на то воля Божия». Николка взял иконку, прижал ее к груди и повторил слова, которые сказал священник, а затем добавил: — Прошу тебя, Николай Чудотворец, сделай это. А то у мамы и папы я единственный сын, и если умру — как же они будут жить одни? Петр обнял плачущих Катю и Анастасию Ивановну. Николка закрыл глаза и уснул, прижимая к груди свою иконку. В тот же вечер Петр объехал несколько церквей, заказывая молебны о здравии сына. Утром Михаил Константинович зашел осмотреть мальчика перед операцией. Николка уже проснулся. Он лежал и, улыбаясь, рассматривал иконку. Увидев входящего врача, он радостно произнес: — Крестный, а у меня ничего не болит. У мальчика был здоровый вид, бледность исчезла, щеки порозовели. — Хорошо, крестник, — произнес Михаил Константинович бодрым голосом, — мы сейчас тебя посмотрим. Врач подошел, поднял рубашку мальчика и сначала осторожно, а потом все сильнее и резче стал прощупывать живот, все время повторяя: — А тут не болит? А тут ничего не чувствуешь? Но Коля только улыбался: — Да нет, крестный, нигде не болит. Это мой святой, Николай Чудотворец, исцелил меня. — Лежи! — Михаил Константинович быстрыми шагами направился к главврачу. — Профессор, посмотрите Николку. Опухоль исчезла... — А ну-ка, молодой человек, покажи-ка мне свой живот, — мягко сказал профессор, входя в палату. Да, опухоли не было. Профессор долго осматривал мальчика, прощупывая его живот, тот только улыбался. — И чему ты улыбаешься, молодой человек? — спросил Павел Иванович. — Щекотно, — засмеялся Николка. — Ишь ты, щекотно, — улыбнулся профессор и щелкнул его по животу. Дальнейшие исследования показали, что мальчик совершенно здоров. Автор истории: Борис Ганаго

1 просмотров • 3 месяца назад

Врачебные истории

внутренняя сила врачебные истории дети доброе слово дочь животные за пределами логики истории из жизни кротость мама молитва моя половинка Папа покаяние семья сильная личность сострадание сын чудеса

Показано 55-63 из 65 рассказов (страница 7 из 8)